Георги Пеев: «Когда мы чувствуем теплое отношение болельщиков, мы играем лучше»

В преддверии домашнего матча со «Спартаком», полузащитник «Амкара» Георги Пеев встретился с пермскими болельщиками и ответил на множество вопросов: о Лобановском, «Амкаре» и своей семье.

— Георги, большое спасибо, что согласился на встречу. И первый вопрос. Ты чувствуешь себя главной звездой в «Амкаре»?

— Я по-другому скажу. Звездой я себя не чувствую, потому что у нас команда не такая популярная во всем мире, чтобы сказать – «звездой». Звезда – это Месси, Роналду. Но я очень благодарен болельщикам Перми. Для меня Пермь и «Амкар» стали родными. Я друзьям говорю, что, например, в Киеве —  большой клуб, много времени провел там, играл, мы были чемпионами, но в Перми я чувствую любовь болельщиков намного больше.

— Какие были ощущения после перехода из киевского «Динамо» в «Амкар»?

— Если честно, я не особо хотел уезжать. В 2006 году нормально не играл, не считая аренды в «Днепре». В «Динамо» — только в дубле. У меня были разные варианты: аренда в Дании, Португалии, Греции. Но в аренду я не хотел, а от «Амкара» поступило конкретное предложение. Я созвонился с Захари Сираковым и Мартином Кушевым. Спросил: как там поле искусственное, город. Общие вопросы. Они ответили: приезжай, все нормально.

— И какими были первые впечатления от Перми?

— Не очень (улыбается). Во-первых, была зима. Очень холодная, много снега. Во-вторых, — ужасные дороги… Но сейчас уже получше. Кстати, тоже самое было и в Киеве, когда туда приехал. Тоже зимой грязно, сиво. Зато летом – красота. Точно также и здесь вышло.

— Что запомнилось у Лобановского?

— Работа с Лобановским – это моя гордость.

— Тогда сразу вопрос: говорят, что Лобановский подбирал игроков сам. То есть ты в киевском «Динамо» — его решение?

— Да, это – его решение. Кстати, раньше в Украине был известен хирург — Ярослав Линько, который проверял игроков и говорил свое мнение Лобановскому, готов ли игрок к нагрузкам. Я уже три или четыре года был в «Динамо», он мне оперировал колено и признался, что Валерий Васильевич настаивал, чтобы меня взяли. Линько говорил ему, что я не смогу выдерживаться нагрузки в «Динамо», но Лобановский взял меня под свою ответственность. Позже Ребров подтвердил это. Он присутствовал при этом разговоре, но Лобановский настоял, чтобы меня оставили.

— В то время говорили, что Лобановский – это «физика»…

— Да, это – «физика», но он был и очень сильным психологом. Все игроки понимали, что от них требуется, что надо исполнять, не было никаких задних мыслей «а зачем мы это делаем?» Вот как и Божович, например. Я их, конечно, не сравниваю. У Божовича, вроде, одни и те же тренировки были, но тоже был хорошим психологом, и у нас многое получалось.

— Раз пошел разговор о тренерах, у тебя их много было?

— В Болгарии – Димитар Димитров, Георгий Васильев. В Киеве были Лобановский, Михайличенко, Демьяненко, Сабо, Буряк, в «Днепре» — Протасов.

— С Христо Стоичковым не приходилось пересекаться?

— В сборной. Я даже вызывался в сборную, когда он еще играл.

— Ты приехал в Пермь из такого клуба как киевское «Динамо». Когда ты понял, что «Амкар» — это клуб, в котором ты долго хочешь играть?

— Сразу скажу. В первый год! Первые три игры я плохо сыграл. Рахимов тогда сказал: — Жора, ты можешь больше. Четвертая игра была с «Зенитом», где я действительно почувствовал, что появляется в команде хорошее взаимодействие. Шли по нарастающей. Уже были практически на шестом месте. В последнем туре нас устраивала ничья, но, к сожалению, проиграли. Тот сезон мне очень понравился. У меня был контракт на два года, но я уже в первый год его переподписал на более длительный срок.

— Ты смотрел кубковый матч? Какие впечатления?

— Мне понравилось, как сыграли Блажич, Тюкалов и, очень, Рябокобыленко. У остальных не все получалось. Конечно, тяжелое поле, добирались очень долго («Амкар» летел через Братск). Но сейчас еще обидней стало. Дальше ведь ждал «Енисей», потом, возможно, «ЦСКА» на своем поле, а мы их обыгрывали. А может быть и полуфинале – «Зенит». Хотя, конечно, он набрал сильных игроков…

— Вопрос по прошлогодней дисквалификации. Так трудно было себя сдержать? Из-за судьи? По губам можно было прочитать твои эмоции.

— Меня еще до игры Сергей Иванович Грушкевич предупреждал, что у меня уже три карточки. Я, конечно, очень жалел, но считаю, что это – не такой уж «тупой» поступок. Было большое желание показать, как команда бьется за Божовича, за клуб, за город. Я не сдержался даже не из-за того, что меня ударили, а то, что неправильно назначили аут. Причем я его спокойно спросил бокового судью: — Почему в другую сторону поднимаешь?… Главный арбитр тут же ко мне подбегает и показывает желтую. Вот тут я и начал… И получил пять игр.

— Команда надеется, что будет больше людей приходить на стадион?

— Конечно, вот на «Спартак» много народа придет. Только жаль, что приходят смотреть на «Спартак», а не на нас. И хочется, чтобы наши болельщики посильнее кричали и перекрикивали гостевой сектор. Чтобы мы своих болельщиков слышали.

— Ты думал, что в будущем мог бы стать тренером, как Мартин Кушев?

— Нет, нет. Не спешите меня отправлять на пенсию. Я прочитал несколько раз, что Пеев уже не тот. Было неприятно. Я не стал медленней. Просто у нас изменился футбол. Нет Дринчича и Дуймовича, с которыми было отличное взаимопонимание. Кроме того сейчас часто бывает, что рядом со мной всегда защитник, и еще один человек страхует. Я пытаюсь сохранить мяч, но не всегда получается. И все тут же начинают говорить, что я – не тот. Очень обидно. Когда мы играем быстрее, в одно-два касания, то атака становится интересной. Вот у Дринчича это хорошо получалось.

— А Саша Коломейцев?

— Саша для меня – один из самых лучших игроков в «Амкаре». У него долго была травма, и мы многое потеряли. Сейчас ему сложно, надо восстановиться.

— Уход Бурмистрова сказался сильно?

— Мы три года ждали, чтобы он заиграл! (смех в зале)… Сейчас он в очень хорошей форме. Я думал, что в «Анжи» дадут ему шанс…

— Любимчиков у Хузина нет?

— Как таковых нет. К примеру, он, как говорят, любит Вадика Гаглоева. Но ставит в состав не потому, что тот – «сынок» какой-то, а потому что заслужил. Вадик еще при Рахимове раза три неплохо сыграл, но тренер не видел его в составе. Но Вадик – молодец. Не опустил руки, отыграл в Нижнем Новгороде, брали его во вторую сборную, даже капитаном был. Он всегда переживает за команду, стремится к победе. Вадик — один из самых низкорослых в команде, и как-то было тестирование, кто выше выпрыгнет. Так у него – самый высокий прыжок в команде.

— Как ты попал в футбол? Наверняка, рассказывал многим журналистам, но вот все равно, расскажи.

— В футбол меня привел отец. Он сам занимался футболом, но рано закончил играть. Если у меня что-то не получалось, то заставлял меня дополнительно заниматься, по часу круги наматывать – «физику» подтянуть.

— Папа для тебя – авторитет?

— Да. В детстве они приходили на футбол с мамой, и после каждой игры – разбор дома. У меня тетрадка была, в которой после каждой игры я свое мнение писал, потом – папа. Я был очень доволен, когда он там хорошо писал. Говорил, над чем надо работать.

— Жора, мы считаем что у тебя – самая красивая жена среди супруг футболистов всей Премьер-Лиги. Скажи, как ты познакомился с Боряной?

— Это очень приятно, конечно. На самом деле, очень интересная история получилась. Она работала барменом в одном кафе, пока каникулы в школе были. Меня с ней познакомил мой лучший друг Константин. Как-то он попросил меня: — Пойдем в это кафе, я покажу тебе девушку, с которой хочу познакомиться. Мы сели, она подошла к нам. Друг сделал заказ, и я делаю вид, что не замечаю ее…

— Правда?

— Нет. Конечно, посмотрел на нее и сказал ему: — Да, она – красивая… Константин стал оказывать ей внимание, она улыбалась, но так и не ответила взаимностью. Я потом друга спросил: — Ты не против, если я попробую поближе познакомиться?  Он доброжелательно сказал, что не против. Был последний день перед выездом на сборы в Германию в составе софийского «Локомотива». Я пришел уже с сумкой выпить кофе. Я с ней поговорил и спросил – не хочет ли она встретиться снова? Она согласилась…

— А дальше?

— Я возвращаюсь через две недели, заехал в кафе – ее нет. Тогда еще мобильных телефонов не было. На следующий день опять приезжаю – опять нет. Были самые плохие мысли: Боряна побоялась мне отказать, ушла с работы. На третий день опять приехал – и опять ее там нет. И только дней через десять, когда случайно ехал после тренировки, я увидел ее в кафе. Я сел за столик, она подошла ко мне и спросила: — У тебя предложение еще остается в силе?… Я радостно ответил: — Конечно!… Мы поужинали, и я пригласил ее в ночной клуб. Она сказала, что через час ей надо быть дома. Я опять засомневался: — Если я тебе не нравлюсь, то скажи прямо сейчас… Она ответила: — Нет, просто родители просили домой поздно не приходить… Ей оказывается 16 лет тогда было. Когда Боряне было почти 18, я подошел к родителям с просьбой разрешить переехать ей ко мне в Киев. Я в тот момент практически посчитал это как просьбу руки и сердца. И ее папа, никогда это не забуду, говорит: — У меня только один вопрос к тебе: ты готов каждой утро просыпаться с одной и той же женщиной?… Теперь я знаю, что говорить, когда дочки повзрослеют.

— Как отношения с ее родителями?

— Самые теплые. Они всегда меня поддерживают.

— Тянет ли тебя обратно в Болгарию?

— Тянуло раньше и, слава Богу, была сборная, почти каждый месяц ездил на Родину. Хотелось быть подольше в Болгарии. Но сейчас появляется ностальгия, когда долго в отпуске в самой Болгарии. Раньше – по Киеву, теперь – по Перми. Для меня сейчас более все знакомо в Перми, чем в Болгарии.

— В Перми жить останешься?

— Мы в Болгарии уже построили дом. У нас там родственники, старшая дочка, ей 10 лет учится в Болгарии. Она с бабушкой там живет. К нам приезжает на лето и в апреле на 10 дней. Зимой жена ездит в Болгарию, чтобы скучно ей не было. Младшая дочка живет с нами в Перми, ей скоро два года.

— Как дочек зовут?

— Старшую – Ванесса, младшую – Адриана.

— Наверняка, «Амкару» поступали предложения отпустить тебя в другой клуб. По каким причинам ты остался здесь?

— Если честно, я сам не интересовался. Меня все устраивало. Я постоянно играю. В Киеве был хороший контракт еще на четыре года. А я уехал, не требуя ничего от них. Я просто хотел играть. Мне в Перми предоставили все: я играю, контракт выполняется полностью.

— В сборную не хочешь вернуться?

— Нет. Я уже принял решение, что не вернусь играть за сборную Болгарию.

— А есть какое-нибудь хобби?

— Я люблю на рыбалку ходить. И люблю фильм «Особенности национальной рыбалки».

— Да ладно!

— Да. И очень нравится фильм «Особенности национальной охоты». Мне еще в Киеве говорили – возьми, посмотри. Я первый раз посмотрел и думал: что за фильм, куда смеяться? А когда уже в России пожил, еще раз посмотрел и понял, в чем там дело.

— Жора, расскажи историю, когда вы с одним болельщиком не поняли друг друга.

— Один раз я ехал после какого-то проигрыша, стоял на светофоре. Окно было открыто. Он говорит: — Молодцы, Жора! Здорово!… Я невежливо ему ответил. Я думал, он издевается. Тут как раз – зеленый свет, и я уехал. Потом я прочитал это на гостевой, позвонил Руслану Муллагалиеву и попросил через пресс-службу прощения. Жаль. Болельщик просто хотел поддержать, а я не понял его.

— Но сейчас вряд ли такое произойдет…

— На самом деле, болельщик имеет право высказывать свое мнение. Он приходит смотреть, платит за это деньги.

— Мы хотели бы попросить игроков, чтобы поддержали Рустема Хузина.

— Он — сильный человек. Сейчас каждая игра – мощный стресс, но даже если стресс, то никогда он это не показывает, а для нас это хорошо. Продолжайте и вы поддерживать, даже если одна-две неудачи были. Когда мы чувствуем  теплое отношение болельщиков, мы играем лучше.

— Спасибо, Георги, за встречу!

— И вам спасибо. Надеюсь, еще не раз будем встречаться!

Материал подготовил С. Югай